Последний выпуск новостной программы «Девять с половиной», бессменным ведущим которой был Иннокентий Шеремет, выйдет в ближайший месяц. Шоу с «самыми жесткими и веселыми региональными теленовостями в России» закрываются из-за кризиса рекламного рынка. В беседе с URA.RU основатель программы сознался в тысяче управленческих ошибок и объяснил, почему зрители больше не увидят новостей, которые воспринимаются как «фрик-шоу». В интервью он рассказал о войне с YouTube, вине Путина и политике.
— Перед началом интервью Вы сказали, что после поста за час вам поступило уже 10—15 звонков. Даже Мерзлякова звонила. Для многих коллег и ваших почитателей, «ТАУ» и «Девять с половиной» — уральский бренд. Давило ли это на вас при принятии решения?
— Сколько уже таких брендов закрылось? «41 канал» ОТН, 10 канал, ЕТВ. По сути, закрылся «Уральский рабочий» и «Вечерний Екатеринбург». То что там сейчас, это близко не то.
— Вы уже сказали, что причина закрытия проста — закончились деньги. Кто раньше давал деньги на существование ТАУ?
— Естественно, была реклама, но она сдохла. Ее обнулило в первых числах апреля прошлого года, просто «чик» — и в два дня отказались все. И практически никто не вернулся. Страна возрождается, а реклама нет. Ну у меня во всяком случае. У других примерно также.
— А частные инвесторы?
— Ну как ты представляешь делать общественно—политические новости даже не на донаты, а на какие — то подачки. Нет, конечно.
— Насколько для вас был важен YouTube? Как много денег он давал?
— Это очень сильно колеблется: зимой это побольше, летом — падает к нулю. Якобы люди летом YouTube не смотрят, отдыхают. Я не представляю, как они не смотрят YouTube. В самый пик — это было примерно 15—20%.
— А в деньгах есть?
— Первый и последний раз около 200 тысяч рублей было в Новый год. Все.
— В конце 2017 года Вы делились планами, на то, что у канала будет полтора миллиарда просмотров. Сейчас на данный момент какой у него охват?
— Да, поспешил я. В декабре 2017 года канал обнулили, уничтожил YouTube. Мы начали с нуля. Ну сейчас у нас 550 тысяч подписчиков. А сколько просмотров? Ну типа половина миллиарда наверное.
— Что изменилось?
— Изменился YouTube. Мы может быть вообще могли бы работать только на YouTube, с таким количеством подписчиков и просмотров, но платформа внесла нас во все какие только можно «стоп листы». На нас подписано 550 тысяч пользователей, но ни один человек даже раз в месяц не получает уведомления, что у нас новый ролик появился. А мы 20 сюжетов в день делаем. Это политика YouTube.
Плюс они практически закрыли монетизацию на все наши сюжеты. Они не монетизируют 90% наших роликов. 10% монетизируют, вот мы их и получаем.
— Работа с ОТВ и «Четверкой» — это способ выжить в период пандемии?
— Ну, конечно. А как? Все деньги от телевидения, на самом деле. У нас самые рейтинговые новости на ОТВ и на «Четверке». Но, блин, сейчас в кризисе находятся все СМИ. Все телевидение мира, России и Екатеринбурга в кризисе. Все газеты, все журналы, весь интернет. Издания в кризисе.
— Есть ли здесь место политике?
— Ну смотри, мы в «стоп-листы» во многом внесены на YouTube, потому что мы провластные, мы за национальные интересы России. YouTube — это американская организация. Им это не очень нравится, они нас блокировали именно вот за такие репортажи. Я так думаю, во всяком случае.
— Как-то с ними взаимодействовали?
— Тысячи писем написаны были. Такая политика. Слушай, это глобальная структура, это Google. И к ним какой-то Шеремет апеллирует, тебе самому не смешно?
— Можно ли сказать, что вы допустили управленческие ошибки, которые привели к закрытию проекта?
— Ну, конечно. Если я принимаю решение закрывать проект, при этом мы делаем самую рейтинговую телевизионную программу, то значит что-то со мною не в порядке. Согласен? Что я не дорабатываю.
Я и близко не считаю себя способным бизнесменом. Вообще никак. Но, с другой стороны, все-таки как—то теленовости эти просуществовали 27 лет. Значит не такой я конченный. Раньше меня уже многие другие закрылись телекомпании. Пришло и наше время.
— Не было идеи продать кому—то этот проект?
— Продавать надо было 10—15 лет назад. Предложений не было, люди не подступались. Да и что продавать? Идею? Она не запатентована, бери и делай со своими людьми.
Все мои идеи, когда я начинал делать новости в девяностых, теперь делают и другие. Никто не мог представить, что в теленовостях можно сделать сюжет про ДТП, про пожары, про криминальные разборки. Это было исключено на ТВ и в СМИ. Но я начал это первый делать.
Я перепробовал все варианты. Проблеме шесть лет. Мы пошли в интернет. Мы зашли на все площадки. Делали кликабельные названия. Большинство, кто со мной работает, они уже по 27—30 лет в журналистике. Это ультрапрофессионалы.
— Вы уверены, что это точно профессионализм, а не вы закостенели и не готовы к тому рынку, который сейчас есть?
—Закостенели и не готовы. Но, с другой стороны, блин, ну в интернете же мы востребованы! На том же YouTube как ни одно провинциальное СМИ. Значит, не такие мы конченные.
— Согласны ли Вы с тем, что для иногородней аудитории Вашего канала, Вы все-таки являетесь «фрик-шоу»?
— Я бы предпочел, чтобы нас воспринимали не как «фрик—шоу», а чуть более позитивно. Нас люди смотрят в Москве, в Киеве, в Берлине, в Нью—Йорке, во Владивостоке, ну что — то им интересно.
— Вы работали в связке с губернаторской командой и помогали бороться с Тунгусовым, защищали Куйвышева. Почему власти сейчас не могут помочь или помогли?
— Они помогают. Если бы не помощь властей, прямая или опосредованная, нас бы не было давным давно. Они, например, давали контракты на информационное обслуживание.
— Чем теперь будете заниматься? Может, TikTok? Или вернетесь на ТВ и станете «уральским Соловьевым»?
— Да все что угодно.
— То есть Вы максимально открыты для предложений?
— Нет, я не открыт, я над этими вещами еще не думал. В какой—то момент надо было принять решение о закрытии. Почему? Чем дальше, тем больше долги. Это не кредиты в банках. Я продал квартиру и деньги испарились мгновенно. Но другие квартиры я уже продавать точно не буду. Для меня проще, легче и дешевле все остановить. А потом подумать.
— Иннокентий Викторович, по вашему мнению, мешает или помогает политическая ситуация в стране заниматься нашей профессией?
— Конечно, в наших проблемах стопроцентная вина Путина. Я его всегда поддерживал, поддерживаю, и буду это делать. Но виноват он? Он уничтожил все телевидение. Он допустил приход в нашу страну скоростного интернета. Еще лет десть назад скачать какой — то ролик из интернета — это 30 минут надо было. Терпения ни у кого не было. И все смотрели меня в новостях. А сейчас смотрят миллионы людей за день, но ни копейки никто не платит. И раньше никто не платил, но хотя бы они рекламу смотрели.
Зачем он пустил YouTube в страну? Зачем разрешил «ВКонтакте» загружать ролики? Понимаешь? Телевидение бы процветало. Он убил телевидение.
— Это ведь прогресс, развитие …
— Нифига. В Северной Корее — все хорошо. Там, правда, частного телевидения нет, но зато все с ним хорошо.
Автор: Павел Маркуш
